Я взял на себя смелость, следуя совету участников Форума, предложить Галерее несколько работ... нет, не моих, а моего отца - Ростислава Олюнина. Его давно уже нет в живых, работы же его были мною собраны (некоторые скуплены у людей, которым он в пору большого безденежья их продавал) и отреставрированы (порой из полных "руин"). Работ осталось, слава Богу, множество, но на сегодняшний день я отснял только эти (осваиваю потихоньку камеру). Все они сделаны из детского пластилина с добавлением самых разных "сопутствующих товаров". Насколько я помню, работы эти были сделаны в 60-х годах прошлого века. Масштаб их я бы определил как 200 мм, хотя отец явно обращал на сей параметр мало внимания. Устанавливал он их на подрозетники (были такие штуки для открытой проводки) но с годами они пришли в непрезентабельное состояние, поэтому я счел возможным на фотографиях их удалить.

Спасибо за внимание, С огромным уважением, Сергей Олюнин

***

Гаспар де Шатийон, граф де Колиньи.

1519-1572

Адмирал Франции, один из вождей гугенотов.

Как военный, он отличался талантами, необходимыми вождю — мужество, умение организовать войска, держать солдат в кулаке и вместе с тем воодушевлять их.

Как дипломат он вынудил врагов Франции отдать ей Булонь.

Как придворный он был бездарен — не догадался приписать свои завоевания и победы лучшему другу и покровителю герцогу Гизу, чем заслужил его глухую вражду.

Как христианин он, томясь в испанской тюрьме, обратился к реформированной вере кальвинистов. Судьба адмирала выбрала время, перемешала все четыре главные его приметы и вылепила из них нового Колиньи — вождя французских протестантов, гугенотов. Замес оказался удачным. В союзе с принцем Конде и молодым Генрихом Наваррским пролил много католической крови — правда, лишь на поле брани. Он чуть было не взял штурмом Париж, но король Карл IX откупился от него, предложив мир, дружбу и место в Королевском совете. Но королева-мать, луврская паучиха Екатерина Медичи, увидела в адмирале политического соперника и постаралась уничтожить докуку. Посланец ее был неловок с аркебузой, и Колиньи отделался двумя отстрелянными пальцами. Однако через два дня один бывший друг, герцог Гиз, своими руками выбросил адмирала из окна прямо на пики добрых католиков, праздновавших Ночь святого Варфоломея. Они споро избавили искалеченного Колиньи от мук, лишив его головы. На другой день другой бывший друг, король Карл, увидев обезглавленное тело своего советника, велел повесить его в назидание уцелевшим гугенотам. «Как же вешать, если нет головы», — резонно возразили ему. «Так повесьте за ноги», — нашел остроумное решение Карл IX.

Воистину, друг познается в беде.

***

Франциск I Валуа

1494-1547

Король Франции с 1515 года

Он рос, обласканный женским вниманием. Мать и сестра, будущая королева Марго, ни в чем не стесняли его. Балованное дитя вошло в пору юности ветреным и расточительным, однако вместе с тем ловким придворным и великолепным рыцарем — был любезен с дамами и безрассудно храбр с мужчинами. Что и доказал в ту раннюю пору: женившись на старшей дочери Людовика XII, по смерти монарха взошел на трон, взойдя же, немедленно ринулся в битву и в сече при Марьяно одержал блестящую победу, разом расширив границы Франции.

Однако через какое-то время честолюбивому королю Франция стала тесновата, и он возмечтал об императорской короне. Однако стать властелином Священной Римской империи ему так и не удалось — не хватило денег на подкуп. Обиженный Франциск ринулся в войну за корону, но и здесь судьба отвернулась от него — при осаде Павии он был дважды ранен, попал в плен и получил свободу лишь в обмен на отказ от претензий на ряд земель и графств.

Королем он стал сильным и властным, однако не чуждым милосердия, что при европейских дворах о ту пору было в диковину. Впрочем, в вопросах веры Франциск оставался всегда непримирим, что и доказал в последние годы своего царствования, обрушившись с гонениями на протестантов. А вот искусства король сердечно привечал: пригласил во Францию Леонардо да Винчи и Бенвенуто Челлини. Его блестящий двор, пришедший на смену уединению и тоске прошлых царствований, расцвел поэтами, скульпторами, архитекторами.

Похоже, однако, что Франциск, начавший жизнь в упоении великих планов, к часу смерти своей осознал поражение: славу его как монарха затмил сердечный враг — император Карл V. А вожделенное процветание и расцвет искусств изрядно потускли в дымах еретических костров.

***

Генрих IV Бурбон

1553-1610

1562-1610 – король Наварры, 1589-1610 – король Франции. Основатель династии.

Он привык притворяться. Сперва хорошим мужем Маргарите, дочери Екатерины Медичи, прославленной королеве Марго, на которой его женили из политических соображений. Впрочем, та тоже притворялась вполне успешно, и оба прекрасно проводили время вне супружеского ложа.

Он притворялся католиком, когда дворяне пришли в Лувр резать приехавших к нему на свадьбу гугенотов. Притворялся тихим и испуганным, затаился в дворцовых коридорах, и ждал, ждал…

И дождался того дня, когда ему удалось притвориться охотником и бежать от тягостной опеки католического двора. На воле он опять сделался гугенотом. Притворно ли? Увидим.

Теперь сам случай заставил его притвориться другом короля Генриха III, которого интриганы вынудили бежать из Парижа. Растроганный король Франции назначил короля Наварры своим наследником. Во главе гугенотской армией они прорвались к Парижу. Но в самый разгар осады фанатик Клеман заколол Генриха III кинжалом. Умные люди в Париже сказали Наваррскому, что ом сможет стать Французским, если снова отречется от протестантства. И здесь, на пороге своей судьбы Генрих был искренен, как никогда: «Париж стоит мессы», — махнул он рукой, и получил Париж, мессу и Францию.

Семнадцать лет спустя в жаркий майский день на подножку кареты Генриха IV вскочил фанатичный католик Равальяк и заколол короля кинжалом. В последний раз тот притворялся. Блистательно притворялся живым, ибо его спутники не сразу заметили, что король умер…

***

Генрих VIII Тюдор

1491-1547

Английский король с 1509 года

Он вступал на престол, окруженный любовью тех, кто ожидал от него блистательного правления. Генрих буквально источал здоровье, фигуру имел великолепную, сидел на лошади крепко, как татарин, как и пускал из лука стрелы метко, как Робин Гуд. Подданные, привыкшие видеть на троне его отца, апатичного и болезненного Генриха VII, ликовали при виде подвижного и веселого сына. С первого дня его царствования дворец буквально содрогался от балов, маскарадов и турниров.

Любезен был юный король и ученым: легкий в суждениях, просвещенный умом, он свободно переходил в разговоре с английского на латынь, с французского на испанский и с итальянского обратно на английский. Играл на лютне, подобно лучшему из менестрелей.

В эти дни беспечной радости от обретенного трона склонный к сочинительству Генрих положил на музыку свои стихи:

Я буду до последних дней
Любить веселый круг друзей —
Завидуй, но мешать не смей
Мне бога радовать своей
Игрой: стрелять,
Петь, танцевать —
Вот жизнь моя,
Иль множить ряд
Таких услад не волен я?

Так начиналось его царствование. Но если бы некому путешественнику, посетившему английский двор в те радостные дни, довелось прожить подольше и вернуться обратно через сорок лет, что услышал бы он? Что недавно почивший король Генрих был жесток, порочен и расточителен. Что пышный двор и бессмысленные войны на Континенте съели все деньги, скопленные рачительным отцом. Что воплощенный рыцарь совершенно увяз в европейской политике и бесконечно метался между Испанией и Францией, не получив от этого и ломаного гроша. Что любимец нации отправил на костер, в темницу и на плаху 70 тысяч восторженных подданных. Что поэт и менестрель менял жен быстрее, чем сочинял стихи, иных же казнил, расчищая в супружеской постели место для очередной невесты. Что через собственное сладострастие поссорился с Римом и сам стал главой своей новой, англиканской церкви.

Что гимнаст и атлет за пять лет до кончины стал так чудовищно тучен, что не бог уже более сам передвигаться, и его возили в креслах на колесах.

Что он, несмотря на все это, сумел за сорок лет правления заложить фундамент грядущего могущества английской нации.

***

Юстиниан I Великий

482(?)-565

Византийский император с 527 года

Сам он был из крестьян, но возвысился благодаря своему дяде Юстину. Тот, тоже из низов, уверенно шел наверх и вел за собой племянника. Юстин достиг императорского трона, и правой рукой его стал Юстиниан. Однако вскоре дядя впал в слабоумие, и власть над Византией сама упала в руки племянника. Человеком Юстиниан был двуличным и опасным, коварным и хитрым. Умел проливать слезы, искусно вызывая их, если видел в том надобность. Он с крестьянской скрытностью таил обиды в себе и никогда не показывал своих чувств досадившим ему. Тем страшнее был удар, который он обязательно наносил, руководствуясь врожденной мстительностью. Внешне царского достоинства в нем было мало, ибо образ мыслей его и речь более подобали простолюдину. Так же прост он был в плотских желаниях, на сон времени предпочитал не тратить, за что получил от подданных прозвище «бессонного государя». Ел и пил более чем скромно, часто едва прикасаясь щепотью к блюдам. В вопросах веры император был суров: «Язычников не должно быть на земле!» - заявлял он, разоряя и выжигая целые страны.

Начало царствования его было омрачено небывалым бунтом в самой столице. Юстиниан в страхе укрылся во дворце и думал уже бежать, но его супруга, Феодора, воспитанная, как и он, в трущобах, устыдила императора: «Тому, кто появился на свет, нельзя не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо».

По приказу Юстиниана его полководцы повели войска против черни. Результат уличных боев был страшен: тридцать тысяч убитых, сам город в обгорелых руинах. Глядя со стен дворца пожары, Юстининан поклялся себе не только вернуть столице величие, но и приумножить его. По приказу императора был заново возведен прославленный храм Софии, куда как великолепнее и пышнее прежнего. Затем последовали новые церкви, дворцы, мосты, приграничные замки.

Но более зодческих лелеял Юстиниан мечты о возрождении Римской империи в былых ее границах. Ради этого он двадцать лет вел жесточайшие войны во всех сопредельных землях и в результате добился своего, хотя и не в полной мере.

В таких трудах и прошла его жизнь. К старости, однако, Юстиниан охладел ко всем своим начинаниям, и обратился к теологии. Дни свои он теперь предпочитал проводить среди людей духовного звания, без роздыха споря с ними по вопросам веры. По словам поэта Кориппа, «старец-император уже ни о чем не заботился; как бы уже окоченелый, он весь погружался в ожидание вечной жизни. Дух его был уже на небе».

Так, в благостном предвкушении, он и отошел в лучший мир.

***

Григорий XIII

1501-1585

Папа Римский с 1572 года

В миру Уго Бонкомпаньи. В двадцать восемь лет стал доктором права в университете Болоньи. Однако решил, что ученость не способна принести ни блеска, ни почета и решил продвигаться по церковной лестнице. И не ошибся – к старости кардинал Бонкомпаньи добился таки до папской тиары. Впрочем, несмотря на стремление к власти, был он человеком набожным, чем и потряс всю римскую курию сразу после своего избрания. В коридорах Ватикана недоумевали: Папа, а сам отслужил мессу. Наместник Бога, однако же незаконного сына оставил на вторых ролях. Племянников, впрочем, он назначил кардиналами, чем несколько оправдал себя в глазах единоверцев. Еще более восстановил он свой престиж, приказав отслужить благодарственный молебен за католиков, убивавших гугенотов в ночь святого Варфоломея. А после заказал живописцу Вазари изобразить избиение еретиков и подписать: «Папа одобряет убийство еретика Колиньи»

Но пуще французских гугенотов Григорий ненавидел английскую королеву Елизавету. Поговаривалим, что он размышлял о том, не подослать ли к ней убийц. Впрочем, натравить убийц на Папу мечтала и протестантская королева.

Григорий вообще увлеченно интриговал в Европе. Устраивал заговоры, ссорил и мирил государей. Потерпев неудачу с убийством Елизаветы, направил человека с пистолетом к другому своему врагу — принцу Оранскому, штатгальтеру Нидерландов (тоже, разумеется, протестанту). На сей раз удачно.

Однако же в быту сей интриган, говорят, был человеком веселым и склонным к ученым рассуждениям. Ведь именно он наконец подписал буллу об исправлении календаря, который с той поры так и называется григорианским.